Посты о том, что женщинам нужно быть самостоятельными, чтобы быть счастливыми, пишутся для женщин. Не для мужчин такие посты пишутся. Разве что для мужчин-отцов, у которых дочки. Но инфантильные мужчины обожают читать про то, что женщинам надо опираться на себя. Они и сами с удовольствием на женщин опирались бы и называли бы это женской самостоятельностью.
Так называемое «мужское движение» во много раз хуже женского. Когда бабы воют, что им чего-то недодали и должны обслужить (обслуживание освобождением называют) это ещё как-то выносить можно. Когда мужики требуют, чтобы их освободили от женского ига, это совсем ни в какие ворота не лезет. Свободой инфантилы всегда называют чужое рабство на них. Свобода от работы = обязанность других работать на тебя. Инфантильные мужчины хотят получать секс и любовь свободно и не конкурировать с другими мужчинами, не вкладываться никак, даже не учиться искать подход к женщинам, просто выразив своё капризное хочу и погромче заныв.
Если женское движение - это инфантилизм, то мужское движение - деградация.
Вот в этом письме можно увидеть пример мужчины-нытика, который жалуется на плохую женщину, которая мучает его. Он приписывает женщине психическое расстройство (называя личностным), чтобы оправдать собственную никчёмность. И всегда, когда мужчины жалуются на плохих женщин, читать это намного противней, чем жалобы женщин.
Зачем вы ноете, парни? Кто с вами няньчиться будет? С женщинами еще есть кому - взрослым мужчинам. А вы кому нужны? Вы совсем бесполезный хлам.
Разбирайте письмо сами. Но фокусируйтесь не на оправдании женщины и не на ее защите, не кормите короны инфантилок, не делайте вид, что женщины ущербны и нуждаются в вашей защите. Акцентируйте на плохом локусе мужчины, его инфантилизме и его короне. Из-за этого он ничего не может сделать, а только перечисляет жалобы в длиннющем письме. У него ещё ведущая Оправдашка, очень нудная, векторная. Помимо Попрошайки, которая есть у всех нытиков, жалующихся на плохих партнёров.
Здравствуйте, уважаемая Эволюция. В прошлом году уже писал вам письмо, забыв про правило трёх месяцев для аккаунтов (ситуация была критической, вылетело из головы). Извинился и отложил своё повествование на потом. С тех пор воды утекло много, проблема не только не решилась, но и наслоилась толстым пирогом, пережевать который я, к сожалению, пока не могу.
> Моя девушка «пограничница»: четыре специалиста в течение года диагностировали у неё пограничное расстройство личности. С Л. мы познакомились прошлой весной, она работала администратором в фитнес-клубе, где я занимался. Сначала переглядывались, потом она написала мне в соцсетях.
Выяснилось, что мы живём в соседних домах и заканчивали одну школу с разницей в 10 лет (сейчас мне 36, ей 25). С самого начала я стал обращать внимание на странности в её поведении. Если переписка была интересной, яркой, то при встрече в клубе Л. будто меняли: она скупо приветствовала и занималась своими делами.
Списывал это на застенчивость, хотя чувствовал в ней какую-то порочность (об этом говорили и две откровенные фотографии у неё в контакте, и томный взгляд, и эротизм в движениях). Через некоторое время она неожиданно сообщает мне, что собирается привести своего мужчину потренироваться в наш зал. Так я вдруг выяснил, что у неё кто-то есть. Расстроился немного, хотя на тот момент какой-то сильной тяги к Л. не ощущал. Перебросил основную активность в сторону своей клиентки, с которой уже две недели флиртовал и пару раз был на свидании.
Спустя несколько дней Л. снова написала, спросила о планах на выходные. Я ответил, что еду за город на пикник с девушкой. Ответа не последовало, а вечером я увидел, что Л. удалила меня из друзей. Решил поинтересоваться, по какой причине она это сделала. Ответила резко, что, мол, почему ты меня не предупредил, что с кем-то встречаешься. Я парировал, что вообще-то она первая как ни в чём не бывало сообщила мне о наличии в своей жизни мужчины, так что претензий ко мне быть не может. Далее подобные абсурд, двойные стандарты будут проходить красной линией через всю историю наших с ней отношений.
> В общем, я тихо забил на Л. и стал развивать отношения с клиенткой. Л. улетела со своим мужчиной на отдых, а когда вернулась, добавила меня снова в друзья. Я понял, что там у них произошла ссора. С клиенткой в силу разных причин у меня тоже не сложилось и я предложил Л. сходить наконец-то на свидание.
Согласилась. В этот же вечер мы сидели в кафе и говорили обо всём на свете. Вышли оттуда поздно ночью и пошли домой пешком, держась за руки. Начали встречаться почти каждый день, обошли весь центр Москвы, пели в караоке, танцевали, были на концертах, выставках. Секс случился через 3 недели.
Ещё через неделю она переехала ко мне. Переехала и начала раскрывать все свои скелеты в шкафу… Домом она не занималась от слова «совсем»: ни уборки, ни готовки. Ко мне по-прежнему приезжала домработница 1-2 раза в неделю, готовую еду я брал в магазинах или заказывал из ресторанов на дом. На работу приходилось её будить, сама она вообще ни разу не встала (и меня на мою ни разу не разбудила).
В итоге её уволили за систематические прогулы с трёх работ во время отношений со мной. Уволили с позором. Когда она недавно захотела вернуться в клинику, где её отец хорошо знаком с гендиректором, ей ответили, что по поводу неё никто даже разговаривать не будет. При этом я работал без выходных, приезжал зачастую ближе к полуночи, сам что-то прибирал в квартире, организовывал нам досуг, дарил ей подарки.
Итогом всему стали её упрёки, дошедшие до оскорблений во время ссоры, что я её не удовлетворяю в сексе, что ей его мало («мало» это 5-6 раз в неделю). Выставлял её за дверь, много раз вдогонку получая порцию оскорблений, которыми она всегда щедро осыпала.
Не слушал её, но иногда прорывало и выговаривал ей всё, что я о ней думаю. Каждый раз возвращалась в соплях и слезах, клялась, что любит, и любит настолько, что её накрывает без меня. Давала обещания, что найдёт работу, будет следить за домом, научиться ответственности, станет вести себя достойно. Чаще всего обещания нарушались на следующий же день (иногда вообще через пару часов). Ко всему этому прибавились постоянные разоблачения во лжи. Лгала и лжёт до сих пор Л. тотально, во всём – в мелочах, в серьёзных вопросах. Ложь патологическая и меньше её не становится.
>
В какой-то момент я обнаружил её анкету на сайте знакомств. Зашёл и почувствовал, как глаза наливаются кровью. Оказалось, что Л. до знакомства со мной продолжительное время занималась проституцией (за 4 года около 100 человек). Она умудрилась даже после нашего третьего свидания залезть на сайт и договариваться с двумя клиентами о встречах. Правда, так и не встретилась. Видно, что-то действительно в сердце ёкнуло.
Разумеется, я в этот же день выгнал её, несмотря на все просьбы простить её. Она же умудрилась, уходя, попросить помочь ей довольно крупной суммой, сказав примерно следующее: «Мы же родные друг другу люди».
> Неделю осаждала меня сообщениями, клялась, что проституция в прошлом, что я для неё стал светом, на который она идёт и пока что ещё спотыкается. Простил. Снова поклялась, что в этот раз начнёт с чистого листа. Как обычно, ничего не вышло. Дом по-прежнему был в запустении, еду она не готовила, не работала, шпионила за мной, скандалила. Разве что секс перестала выдаивать.
> Какое-то время я терпел это положение дел и потом взрывался. Разгорался очередной скандал, в котором я брал билет в театр абсурда и начинал смотреть игру актёра напротив: оказывается, это я неблагодарный, не ценю её, давлю на неё, занижаю её самооценку, а она столько для меня делает (что???), а самое главное, она ради меня меняется (в чём???). Железные аргументы и факты с моей стороны на неё вообще не действовали. Она будто не слышала ничего из того, что я говорю и как бы переписывала всю историю в свою пользу, полностью обесценивая все мои поступки и превознося свои заслуги – по большей части мнимые.
> Одним прекрасным утром я снова высказал ей претензию по поводу того, что в доме грязь. Она посоветовала мне возвращаться к бывшей жене (А.), назвав её старухой, за что получила от меня пощёчину и требование никогда в жизни не оскорблять ни её, ни кого-либо из моих родных. В совершенно неадекватном состоянии Л. ринулась на кухню, схватила огромный кухонный нож и нанесла себе несколько ранений в живот. Надо сказать, она и до этого хватала нож и угрожала покалечить себя. А бред ревности с её стороны сопровождал меня почти с самого начала: перерыла весь мой компьютер, телефон, постоянно устанавливала программы для отслеживания геолокации, переписок, упрёки во взглядах на других девушек, которых не было, и т.д.
> В этот раз эмоциональный приступ был настолько сильным, что она себя всё-таки ударила. Я повалил её на кровать, начал обрабатывать рану, из которой текла кровь. Вызвал скорую, приехала психиатрическая бригада. Отвезли в Склиф, там её прооперировали и оставили на две недели в кризисном отделении. Ездил к ней каждый день, бросая работу и остальные дела, возил для передачи продукты. Когда она вышла – я встретил её и сказал, что не смогу жить с человеком, который совершил подобный поступок. Снова слёзы, снова слова о том, что без меня её жизнь не имеет смысла. Я решил взять паузу на пару недель. За это время она оправилась, пришла в себя и в мой адрес снова посыпались оскорбления: я злой, неблагодарный, другие мужчины относились к ней, как к проститутке, лучше, чем я, что другие мужчины сделали для неё намного больше, чем я. Через какое-то время снова пришла к порогу моего дома. Падала в колени, умоляла простить. Не буду кривить душой, чувства к ней даже после этого не остыли (понимаю, что это аддикция и какой-то садо-мазохизм). Снова дал шанс. Подарил ей романтическую поездку в Прагу, где в первый же день она ляпнула, что в Париже красивее. Не сразу, но извинилась за эти слова, но буквально на следующий день закатила скандал на ровном месте, в котором была совершенно не права, но признала это только на следующее утро. В итоге весь отдых был вот в таких неадекватных истериках, скандалах, от которых всё впечатление от поездки смазалось очень сильно.
> Вернулись в Москву, пригласил её в театр. Подъезжая к месту назначения, она увидела ресторан, в котором сидела с бывшим, и сказала, что была там. Я, разумеется, догадался, с кем она там была. Заметил, что можно было бы и промолчать об этом, тем более в тот момент, когда мы едем на спектакль. И вместо простого «извини» получил в ответ гневную реакцию. В итоге не разговаривал с ней по понятным причинам во время представления, на что она встала и ушла из театра. Просто потому, что мне, по её мнению, было запрещено на что-то обижаться и не общаться с ней.
> Параллельно во время всех этих историй, когда мы расставались, она постоянно ставила лайки в инстаграме тренеру из нашего зала, про которого незадолго до знакомства со мной писала своей подруге, что хочет с ним трахаться. Ну и, естественно, эти лайки я должен был простить ей. Они, убеждала она меня, абсолютно ничего не значат. Зато когда она обнаружила несколько лайков (которые были значительно позже её лайков) от меня другим девушкам (тоже во время расставания) – она моментально собрала вещи и ушла. Мои слова о двойных стандартах ни разу за всё время не возымели на неё никакого действия.
> Она откопала у меня в какой-то глухой папке неотправленное письмо бывшей жене (которое я писал лет 7 назад) и тоже немедленно собрала вещи со словами: «Ты меня так не любишь». Еле уговорил остаться.
> Осенью пригласил её в Суздаль. После возвращения обнаружил, что один из моих котов тяжело заболел. За ним требовался уход. Нужно было делать ему инъекции, один я не справился бы, так как кот был очень сильным, а инъекции болезненные. Кот один раз прокусил ей руку, после чего она отказалась помогать мне. Просто ушла на кухню молча. Я не выдержал и попросил её уйти. Честно говоря, я бы мог понять в какой-то степени её поступок, тем более после серьёзного укуса (тем более животное моё, а не её), но этому поступку предшествовал другой: когда меня за драку забрали в отделение полиции, Л., зная, что я там, спокойно и равнодушно писала мне, что выбирает себе фото на аватарку и слушает музыку; желания узнать, как у меня дела, нужна ли помощь, тем более желания приехать у неё не возникло. Меня уже тогда это равнодушие озадачило. И вот наложилось одно на другое, а кот был смертельно болен.
> Перед уходом она тайно установила мне шпион на мобильный и стала отслеживать мои переписки. Я написал бывшей жене, попросил её помочь мне с котом (она знала всех моих кошек, так как мы подобрали их во время брака). А. согласилась. Приезжала ко мне вечером, помогала фиксировать кота и сразу же уезжала. В переписках я несколько раз поблагодарил её за помощь и один раз пожелал доброй ночи, назвав так, как называл её в браке. Никаких разговоров о возобновлении отношений, о романтике и прочем не было (я на тот момент уже 5 лет был в разводе). Но Л., просматривая эти переписки у себя дома, решила, что ей нужно срочно отомстить, и написала своему бывшему. В переписке с ним она просила о встрече, говорила, что я не то, что ей нужно, и позволяла бывшему язвить в мой адрес. Бывший ей во встрече отказал и через какое-то время она снова пришла ко мне.
> Эту переписку она удалила, но призналась в ней. Правда, солгала о содержании переписки. Об этом я узнал тогда, когда бывший по её просьбе прислал скриншоты.
> Еле-еле преодолели и этот кризис. Я долго не мог простить ей это общение и то, как она позволяла бывшему писать колкости в мой адрес. Всё это время Л. по-прежнему не работала, толком не следила за домом. Теперь она нашла себе новое оправдание: у меня четыре кота, от них полно шерсти и она не может каждый день убирать за ними (но она и раз в неделю не всегда убиралась, о чём я ей говорил, но на неё это, как обычно, не действовало). Котов она вообще предложила раздать (зная, как сильно я их люблю). Живя в моём доме, не работая, не занимаясь хозяйством, она только и делала, что плела интриги, скандалила, устанавливала правила, а все мои правила и просьбы воспринимала в штыки. По поводу уборки и еды она мне вообще заявила: «Меня мужчины не заставляли делать что-то по дому, они сами всё убирали и готовили себе».
> И вот, казалось бы, точка кипения достигнута и я был готов расстаться. Видимо, она это почувствовала и у нас наступили два «медовых» месяца: не было ни скандалов, ни интриг. Вранье, конечно, было, но в меньшей степени и в основном по мелочам. Она даже устроилась на работу, на которую, правда, постоянно опаздывала, на которую я её постоянно будил, и на которую она тратила почти половину своей зарплаты (такси вместо метро - она и здесь стремилась к комфорту для себя). Наверное, это всё моя корона, из-под которой я если и замечал, что никаких качественных изменений в Л. не происходит, то старался надеяться на какое-то мифическое будущее.
> В итоге, конечно, меня прорвало. Во-первых, Л. снова уволили с работы за прогулы. Во-вторых, её неряшливость в делах, тотальная безответственность (она могла спокойно забыть, уходя из дома, включённым вентиль газа, утюг, обогреватель, забыть нужные документы, постоянно носила ключи от дома в открытом кармане и т.д.) никуда не делись. В третьих, из-за того, что она потратила половину заработанных денег на такси из-за своей лени и постоянных опозданий, денег в семье с её стороны по сути так и не было. Я за всё время отношений не получил от неё ни одного подарка, даже символического (пару открыток только). Зато были постоянные претензии в мой адрес, что я покупаю ей невкусную еду, что покупаю не ту косметику, что не даю ей деньги на лазерную эпиляцию, что дарю не те подарки (на день рождения подарил ей красивый букет сирени, на что она сказала мне, что ей нужно было подарить то, что ей нужнее и полезнее: например те же деньги на эпиляцию). Да, сам понимаю, что это была та самая точка кипения, после которой нужно было спокойно оставить этого человека с его совершенно чуждым мне мировоззрением. Вмешалось существенное «но». Л. забеременела. Но даже здесь выяснилось, что я как-то не так обрадовался этой новости, не так улыбнулся, не стал прыгать до потолка (я, у которого в браке не было детей по причине бесплодия у бывшей жены, с которым мы безуспешно боролись почти 6 лет, для которого появление ребёнка это одно из главных желаний в жизни). В ссорах у Л. начинался откровенный бред: мол, я с бывшей женой сговорился найти девушку, которая родит ребёнка, а мы отберём его у неё (и эту шизу она повторяла много раз).
> Продолжили жить вместе, так и скатываясь постоянно в дикие ссоры (причины оставались всё теми же) и расставания. К ним снова прибавились угрозы суицидом. Л. в одном из скандалов, уже беременная, начала остервенело лупить себя по животу (по голове она лупила себя постоянно). Бегала на верхний этаж, открывала окно. Один раз, когда я уже без сил отпустил её, оставшись в квартире, она выбросила с девятого этажа на улицу увесистую сумку. Проверяла меня на прочность таким образом. О том, что она могла кого-нибудь прибить этой сумкой, она не думала. Как и не думала совершенно о ребёнке. Весь первый триместр она не питалась нормально (могла за весь день поесть один раз). На все мои уговоры, аргументы, тыканье в научные статьи о важности питания для плода (в том числе в книге Джона Медины о развитии ребёнка от 0 до 5 лет) она только кривила нос, капризничала и отвечала: ребёнок возьмёт всё, что нужно, из организма матери, а она малоежка и не нужно впихивать в неё еду. Токсикоза, замечу, у неё не было ни одного дня. За 8 месяцев беременности она не прочитала ни одной книги, ни одной статьи по беременности, по уходу за младенцем. Всё это делал я, каждый день штудируя книжные материалы и интернет. Ей интереснее смотреть и сохранять в инстаграме фото эротического содержания, шмотки, юмористические ролики.
> В какой-то момент мы снова разошлись. И когда ей нужно было пройти скрининг (важность которого почему-то понимал один я), она на него не пошла. Мне позвонила её гинеколог и спросила, где Л., почему её не было. Я стал звонить маме Л., просил уговорить сходить на скрининг. Но Л. так и не появилась в женской консультации. И только после моего второго звонка она пошла на обследование.
> Вообще, отношение к ребёнку меня поражало с самого начала. Я хотел верить, что хотя бы беременность повлияет на неё в положительную сторону, сделает её более ответственной. Думал, что хотя бы будущий сын избавит её от пагубного эгоизма. Но ребёнок стал для неё очередным поводом для манипуляций и поводом просто построить из себя будущую маму (как типичная инста-мамаша, которая вспоминает о детях, когда нужно сделать очередную фотку). Сколько раз она грозила убить себя вместе с ним, сколько грозила тем, что я его не увижу, если мы не будем вместе, не сосчитать. Во время ссоры она могла пойти и купить себе в табачном киоске подушки с никотином (чтобы снять стресс, объясняла она). Она обманным путём, выманив у меня деньги якобы на подарок мне на день рождения, купила филлер и планировала вколоть его во время беременности. Она хотела сделать себе кератиновое выпрямление волос. Её ни в одном случае не волновали последствия для ребёнка. Зацикленность на собственной внешности (а перелопатила она себя до знакомства со мной знатно: пилила нос, удалила комки Биша, установила виниры, всё грезила исправить свою грудь) оказалась выше интересов будущего малыша.
> Но когда я заставлял её пить бады (естественно, безопасные и полезные для плода (рыбий жир, фолиевая кислота, лецитин и т.д.) – она вступала в жаркий спор, что не нужно всё это пить, что это опасно для беременности. Разумеется, про свои действия, действительно опасные для плода, она не вспоминала и слушать про них не хотела. По поводу питания скандалы тоже продолжали вспыхивать с завидной регулярностью. Я каждый раз понимал, что если бы не мой контроль, она бы обходилась за весь день двумя бутербродами и мучной булкой (поэтому во время скрининга в первом триместре весь плода оказался на нижней отметке нормы, хотя по моей линии родные генетически все крупные, высокие, я сам под два метра и 130 кг).
> Л. ни разу во время беременности не останавливал тот факт, что любой стресс матери значительно сказывается на плоде (я ей показывал отрывки из книги того же Медины, где были подробно описаны последствия). Она легко срывалась в психопатические крики, дралась, падала в обморок, наносила себе увечья. Причём моё отстранение от ссоры не только не помогало – оно ещё больше выбешивало её, она становилась совершенно безумной, ломала вещи в доме. И, конечно же, по традиции виноват во всём оказывался я. Это я совершенно не думаю о ребёнке, ничего не делаю для семьи, не ценю Л., я неблагодарный подлец, источник зла и её безумия. Надо сказать, что ей вторили и её подруги-солидарочки, которые называли меня «немужчиной», «больным на голову», от которого нужно бежать. Разумеется, Л. с благодарностью принимала их слова, позволяла им оскорблять меня, выносила весь сор из избы, вываливала всё бельё им на детальный осмотр (естественно, негативная информация была только про меня; про себя она ничего плохого не говорила). Поводом называть меня больным на голову и уродом было то, что я вызывал Л. психиатрическую бригаду после её угроз самоубийством и нанесением себе увечий (во время беременности). Подруги считали, что я должен был всё стойко пережить, обнять её и вообще заботиться о ней и потакать всем капризам (это почти прямой текст одной из переписок). Никого не волновал уже установленный диагноз у Л., никого не волновало её прошлое (в котором помимо проституции были наркотики, алкоголь, оскорбления родителей (про маму она писала одной из подруг следующее: «Лучше бы моя мать была бомжихой и алкашкой, потому что она не может обеспечить мне достойный уровень жизни»). Никого не волновало, что почти все ссоры возникали из-за лени, инфантилизма, безответственности Л.
> И Л. в общении с ними позволяла им проезжаться по мне танком, при этом, когда я называл её подруг курицами и товарками, она грудью вставала на их защиту. Мои слова о том, что настоящие друзья не поддакивают, внося ещё больший раздор в паре, а стараются смотреть на ситуацию максимально объективно и нейтрально, чтобы найти решение проблемы, она так и не осознала, хотя декларировала, что согласна с ними.
> Так и живём: недолгий мир, скандал, уход из дома, просьба простить, снова недолгий мир – и так по бесконечному кругу. Я морально опустошён.
> Почти любая ссора возникает из ничего. Любая ссора заканчивается полным обесцениванием меня, переписыванием истории, в которой Л. благодетель, заботливая и трудолюбивая женщина, будущая ответственная мать, а я неблагодарная мразь, которому плевать на неё и ребёнка.
> Если ссора и имеет под собой основание, то этим основанием выступает, как правило, всё те же лень Л., её безответственность, её двойные стандарты, всплывающее вранье и т.д.. Чужие люди для неё каждый раз оказываются дороже. Перед ними она всё время выслуживается, заискивает. Потом чужие люди её разочаровывают (на работе, ещё где-то) и она делает вид, что никогда не ставила их выше меня.
> Мы несколько раз ходили на приём к психотерапевтам и клиническим психологам (причём два специалиста специализировались на ПРЛ). Но какой мог быть результат от советов кухонного уровня вроде: «возьмите всю работу по дому на себя, избавьте Л. от любого стресса», «примите тот факт, что для женщины потребительское отношение к мужчине это нормально», «поймите, всё её поведение это не эгоизм и не инфантилизм, это попытка достучаться до вас», «вы должны смириться с её расстройством и терпеть любые выпады с её стороны». Одна женщина вообще посоветовала Л. крепко сесть мне на шею и издеваться, увеличивая тем самым запас прочности для себя. Л. после неё вышла и сказала мне: «Пойдём скорее отсюда, это жесть. Я пришла за помощью, а мне тут несут какую-то ахинею». Вторая женщина порекомендовала приём нормотимиков во время беременности. Да, поиск специалиста это тоже моя инициатива. Л. ни разу не проявляла здесь активности (в редкие моменты просветления, продиктованные скорее страхом одиночества, она всё же признавала, что нуждается в помощи). Даже ради ребёнка. Даже когда я показал ей сайт, где были статьи о том, какой моральный вред наносят родители с ПРЛ своим детям.
> В её фантазиях она прекрасно справится со своими обязанностями, будет замечательной, заботливой и любящей мамой. В этих же фантазиях она откроет свой бизнес (при трёх увольнениях за прогулы и полном отсутствии тяги к знаниям и личностному росту в анамнезе), будет сильной и независимой. Жизнь в праздных фантазиях это то, что я вижу в ней каждый день и что она упорно отрицает.
> Что со всем этим делать – я не знаю (вряд ли штурманство и корона Спасателя приведут к хорошему результату). Л. продолжает утверждать, что любит меня и боится меня потерять, что я кардинально изменил её, но за этой стеной слов почти ничего не происходит, нет никакого движения вперёд, никаких качественных изменений.
> Есть ли шанс на здоровые, счастливые отношения с Л.? Если да, то что я могу сделать для этого? Я переживаю за сына. Я не хочу, чтобы он родился и рос в неполноценной семье и тем более – в нездоровой атмосфере. Я боюсь, что Л. помимо психологического может причинить и физический вред малышу (рукоприкладством или, скорее, из-за своей безответственности, оставив его в опасности).
> Спасибо, что прочитали. С уважением.
Комментарии (1)