Тут проблемы нет никакой, просто дневничок и немного рефлексии.
Разбирайте самостоятельно, что, как, почему и как надо.
Уважаемая Эволюция,
Последнее время я жила в Америке, приезжая на два-три месяца в Москву. В Москве я живу с молодым человеком, мы познакомились полтора года назад. Он понравился мне, активно ухаживал, признался в любви, предложил переехать к нему. Мы не ссоримся. С его стороны есть и внимание, и забота, и радости разные. Если я надолго остаюсь в Штатах, он всегда приезжает. Я в меру скучаю по нему, рада его приездам, и в Москву возвращаюсь с удовольствием: он всегда меня встречает с цветами, подарками, развлечениями. Несколько раз он заговаривал о том, что хорошо бы еще жилье купить «для нас», какие-то прозрачные намеки делал, но я особо уши не развешивала.
В Америке у меня осталась предыдущая любовь, и там захватывающее кино, но оно к ситуации для разбора никак не относится — вынесу его за скобки.
Четыре месяца назад мне предложили временный контракт в Аргентине. Я ничего такого делать не планировала, проект необычный и сложный, и я общалась с создателями будто подтупливая, неторопливо. То у меня времени нет на звонок, то нашлось не время, а сорок вопросов, то подождите я с конференции вернусь. В итоге предложение превратилось в очень заманчивое, ребята принялись уговаривать, и я, выкатив несколько важных условий, согласилась.
М сказал, что не думал, что я серьезно рассуждала об этом предложении, ведь у меня столько дел в «нормальной Америке». Но услышал условия и согласился, что идея пожить в Южной америке не такая безумная. Договорились, что он прилетит ко мне, как только позволит работа. Уезжала я с беспокойным сердцем.
Как только я добралась до места, меня захлестнула волна ... всего. Город сшибал с ног красотой и своеобразием. Я не выпускала из рук телефон: снимала снимала снимала. Нужно было наладить быт, а еще сразу разворачивать проект. От впечатлений у меня переполнилась голова, сердце, желудок и грудная клетка. Я бегала между офисом, рынком и парками, в которых занималась спортом и танцевала, жила не закрывая глаз. Писала М обо всем этом безумии, созванивались — я взахлеб ему все показывала, а потом досылала открытки с рассуждениями о жизни, о нем, о городах, о чувствах.
Он всегда отвечал, но на градус прохладнее. Нахваливал мои записки, но я же не для похвалы писала их: они просто рождались, казались мне не совсем дурными, я и отправляла. Переписка наша была похожа на письма Дяди Федора домой из Простоквашино: а у нас тут представь!, и он мне — а у нас тоже неплохо, и рассказывает что-то интересное. Иногда писал, что любит меня, скучает и ждет. Не часто. Однажды, заканчивая звонок, я просто попрощалась без «люблю-обнимаю», и он тоже говорит ну пока.
В это время я познакомилась с Х. Мы встретились в офисе, я новенькая — сидела помалкивала первое время. В один из вечеров Х пригласил на местную арт-тусовку, расспрашивал как я устроилась. Но разговор от устройства сразу утек в социальные сферы, и вот мы уже мерялись диктаторами и революциями, дико ржали над разным, наперегонки цитировали свежие новости. Через пару часов я сказала, что мне надо бежать, улыбалась до ушей: говорю отлично время провела, увидимся.
Увиделись мы на следующий день. Он пришел в обед и говорит: я сегодня не могу вечером (я думаю ничего себе), а вот завтра давай пойдем слушать одного модного гитариста. Пойдем, говорю. Гитарист оказался окологениальным, но там наверное все такие — им вместо погремушки гитару дают в три месяца, и к совершеннолетию они вытворяют пальцами ад и рай. После музыки последовал ужин, который произвел не меньшее впечатление: ресторан был весьма дорогим и изысканным, а еще было видно, что заведения такого уровня для него обычное дело. И если на предыдущей встрече я сама платила за кофе и что-то там мы ели, то тут он мне заплатить не дал, хоть я и собиралась.
После гитариста он прислал мне запрос в друзья на фейсбук, я подтвердила: теперь мы друзья. На следующий день он написал, что пришло время ему самому кое-что для меня сыграть — и пригласил меня вечером к себе. Я подумала — пусть сыграет. Присылай адрес, говорю. Он пишет: я за тобой машину пришлю. Я живу в хорошем районе, но не совсем в центре, и написала, что туда-сюда гонять машину немного бессмысленно, но он настоял. Посмотрела адрес — но тогда я плохо разбиралась в особенностях столицы, да и сейчас тоже. В общем, не представляла, что это за место. Когда машина остановилась у входа в двухэтажный дом, пришлось разволноваться.
Оказалось, он живет в самом дорогом районе в окружении богачей и знати. У меня были подозрения, больно у него красивая фамилия. Вышло, что он из очень состоятельной семьи, с блестящим образованием (от этого блеска у меня до сих пор синие разводы в глазах) — и понятно все стало про карьеру. Когда я поднялась в дом, он встретил меня с бокалом вина. Но пить я отказалась, попросила чай. Дом выглядел — ох, ну как он еще мог выглядеть. Очень красиво, мраморный пол, множество книг, и посреди гостиной рояль, который стоит дороже моей машины. Х сказал, что хотел бы сыграть мне Рахманинова, и что у него к русской музыке тяга. Играл он красиво. Наигравшись, пересел ко мне, придвинулся вплотную и сказал: я прочел все твои интервью. Ты невероятная. Ты ... и дальше о том, как именно я невероятна, много очень лестных отзывов о моих рассуждениях и предыдущих заслугах. Надо сказать что на его фоне заслуг у меня буквально ноль. Он все время говорил про энергию, про спирит — какой, думаю, спирит к чертовой матери. Вот он проговорил этот длинный текст про меня — и поцеловал. Я похвалила его игру, сказала, что все очень волнительно, и что мне надо бежать домой, потому что очень поздно. Он улыбался и говорил «я тебя не держу». Пока я обувалась, он тоже обулся и сказал, что конечно меня отвезет. В машине начал целовать, но я ухватилась за спасательную соломинку русской музыки, и самозабвенно что-то несла про Прокофьева. Он вызвался проводить меня до двери, но я сказала не надо, увидимся.
Х все время писал, какая я классная и как он рад, что мы познакомились. Чего классного я понять не могу: он богаче, успешнее, моложе и даже на английском лучше меня говорит, что прямо скажем не так просто.
Посреди всего этого мне нужно уехать в Давос. Я зацепилась за поездку, потому что все это было очень круто — и музыка и еда и его вербальные восторги, но я скучала по М, меня тянуло к нему, а не к Х. Перед моим отъездом Х спросил, можно ли ему будет тоже приехать, составить мне компанию, но я сказала, что мне там будет некогда (что правда) и замяла как-то все. Тут М начал писать, что у него есть несколько дней и что надо придумать как нам увидеться — вот думаю приедет он в Б-А, и что тогда, и как вообще.
Х тем временем написал, что когда я вернусь, могу остановиться у него. Говорит, тебе будет очень комфортно, там много места, а еще бассейн и то и это. Моя жадная душонка дрогнула в этот момент. Думаю — парень влюблен, буду жить во дворце, есть в самых лучших ресторанах и по вечерам слушать Рахманинова. Но эту мысль я от себя гнала хворостиной. Она, правда, возвращалась исподтишка. Спать мне с ним не хотелось, и даже целоваться не хотелось. Говорить очень хотелось зато.
Я уехала и мне стало совершенно некогда интенсивно общаться. Даже на подумать не хватало времени. Обрывками слала картинки то М, то Х. Х вдруг написал, что я должна подумать над тем, что я готова инвестировать в «узнать его получше». Я шлангово отшутилась про инвестиции, перевела стрелки на его работу и форум, а потом говорю ты зачем меня инвестициями пугаешь. Он начал извиняться, что на расстоянии сложно передать смысл точно и что он сам готов все инвестировать, что с его стороны нет сомнений (что блин?). У меня всегда была отмазка «я тут умираю от напряженной работы», я развивать не стала. Однажды он назвал меня котенком, на что я написала «ты не можешь меня так называть». И он нудно начал спрашивать, как ему меня называть. Разница во времени приходила мне на помощь, я отвечала редко и то дружески, то формально.
Стала больше писать М. В один из звонков в разговоре у М стала всплывать его сотрудница, мне казалось слишком часто и не к месту. Я пару раз послушала, а на третий спросила что у него с ней. Через заметную паузу М сказал, что она очень мотивированный сотрудник и что он хочет ей еще поручить пятое-десятое. Но комментарии были не про сотрудничество, и я спросила почему он интересуется ее жизнью и помогает ей в работе, словно он ее сотрудник, а не наоборот. Он опять помолчал, потом заверил меня, что она ему как женщина не нравится, что с ней у него никогда ничего быть не может, но работать они будут очень плотно, потому что он ей поручил бла бла. Начал зачем-то успокаивать меня, что верен и что я напрасно ревную. Я эту его сотрудницу видела несколько раз — она по уши влюблена в М, это написано у нее на лбу. Но М держался с ней приятельски, упрекнуть его было совершенно не в чем. Ситуация для меня была дико некомфортной, потому что откровенно признаться, эта сотрудница показалась мне очень глупой женщиной. Вела она себя как дура — и это очень точное определение. Всегда можно понять: человек ведет себя как дурак, скорее всего он дурак. И вот я спрашиваю М, как он ей собрался поручать важные дела, когда она такая бесцеремонная и тупая. На что М тут же сказал, что с юристами все подготовил, что в контракте указано все как надо, и если она станет плохо работать, то контракт этот он не продлит. Я молчала в экран. М спросил: ну что мне теперь ее уволить? А к другим женщинам ты тоже будешь ревновать? Я не собиралась его ревновать ни к другим, ни к этой. Но он все время сам ее упоминал. Я спросила, понимает ли он, что она в него влюблена — вот и вся ее мотивация, и готов ли случись что он нести этот риск. М сказал, что может и влюблена, ему она не говорила. И что бывали и повлюбленнее в него сотрудницы, и что теперь ему всех увольнять? Я что-то приуныла и сказала, что не знаю что ему делать.
Потом он что-то сказал про скучает и любит меня, и я решила, что посмотрим. Меня снова увлекла работа. После форума я решила заехать к своим женевским друзьям. Эти друзья очень близкие мне. Они знакомы с М. Вот я остановилась у них и совсем за разговорами и планами с ними забыла про всех. И тут мне в ленте попадается производственный пост М, под которым очень пошлый и двусмысленный комментарий этой сотрудницы. И мне стало так неловко, так стыдно — что мои друзья тоже могут это увидеть. И тут я впервые зашла на страницу к этой сотруднице и буквально сразу — ее фото, где на полуобнаженной груди написано имя М. Якобы это все ради того важного проекта, который надо продвигать.
Не скажу, что я очень удивилась — все было понятно и так: не зря я разговор поднимала. Ну я тут же сделала срин, отправляю М с подписью «это что за хрень». И следом — ты это видел? М прочел, и начал мямлить писать-стирать. Потом вышел из мессенджера. Потом зашел. Потом ответил на предыдущие мои сообщения, которые не относятся к скрину. Я повторила вопрос — видел ли он. Через паузу он ответил: да, это стеб. Я говорю ну стебитесь тогда без меня. И закрыла приложение.
В первую ночь не смогла уснуть. Хоть не чувствовала трагедии, ничего такого — но уснуть не получилось. Утром зашла в мессенджер, там три простыни от М. Первая возмущенная: ты это серьезно? Это шутка, мы посмеялись, я даже не перепостил, потому что знал, что ты будешь ревновать (о камон). Вторая — заверительная: я тебе верен, с ней у меня ничего не может быть (наперед знает!), люблю и жду. И третья обвинительная: я тоже ревную, вокруг тебя толпы мужиков вечно, тоже влюбленные, ты неизвестно где, я не знаю чем ты там занимаешься и тоже постишь своих друзей в обнимку.
Я ответила, что очень разочарована, что ему одновременно изменили вкус, такт, профессионализм и чувство юмора. И что надеюсь, никто из моих друзей и не дай бог родных этого не увидел.
М ответил, что не может сейчас говорить и что позвонит через два часа. Я выключила телефон и отправилась работать. Три секунды подумав над логистикой, что надо будет сделать, чтобы съехать от М, я набросала короткий план.
Вторую ночь снова не смогла уснуть. Не плакала, не впадала в отчаяние. Переживаю. Мессенджер не открываю, а уведомления у меня отключены. Пару дней могу протянуть так, потом надо будет возвращаться к работе. Поняла, что не хочу звонка, не готова к нему. Он будет упирать на ревность, хотя это не ревность, а позорище какое-то. И позорище не эта тетка, а отношение М к этому как к приемлемой шутке, как к чему-то нормальному.
Я сильно разочаровалась, приуныла и не сплю. Такая получилась любовь.
Комментарии (0)