Вот эту корону еще разберите сами. Тоже очень большая.
На каждую деталь в описаниях обратите внимание, все говорящие.
Уважаемая Эволюция, спасибо за возможность не только читать блог, но и написать вам в надежде на разбор. Мне очень нужна помощь, чтобы найти ответ на один вопрос. Я задам его в конце моей истории, чтобы не сбиваться с прямого порядка событий.
Месяц назад я познакомилась с М. в приложении для знакомств.
Мне 37 лет, из них 14 лет я была в браке (без детей) и два года после расставания с мужем просто жила потихоньку, налаживала одиночный быт, работала, повышала квалификацию. Что касается моей ОЗ, для меня лично она не совсем понятна. Я историк, кандидат наук, работаю в гуманитарной сфере. Денег моя работа приносит ровно столько, чтобы обеспечить базовые потребности в жилье, одежде и еде. На мой взгляд, отчасти это компенсируется тем, что я имею дело с подлинными культурными ценностями — редкими книгами XVI и XVII веков, автографами писателей и исторических деятелей.
М. на четыре года старше меня, разведен. Его ОЗ совершенно определенна и отделена от моей самой настоящей пропастью. Начав с нуля, он выстроил успешный бизнес, наукоемкий и технически очень красивый. Его жизнь насыщена событиями и впечатлениями, и он умеет интересно, буквально захватывающе об этом рассказывать. Я бы с удовольствием поделилась какой-нибудь из историй, если бы она была моя, а не его.
Социально-экономическая разница между нами сначала не была очевидна. До нашей первой встречи мы недели две переписывались, обсуждая природу, погоду, события юности, впечатления от жизни в 90-е. Отдельным лейтмотивом была поэзия Бродского, которого М. любит настолько, что многое знает наизусть. Переписка развивалась волнообразно — день молчания, пара дней редких сообщений, потом плотный, эмоциональный разговор, потом снова спад. Разница между нами для меня стала ясна, когда мы впервые увиделись. В этот момент я поняла, что несмотря на то, что я бы очень хотела общаться с М., я боюсь огромной разницы ОЗ и не решусь проявить хоть какую-то инициативу к сближению.
Впрочем, была вторая встреча, на которую М. меня пригласил. Поход с ним в бар напоминал поездку Золушки на бал — сплошные радость и счастье, которые сами по себе в моей жизни попросту не случились бы. Увы, в ответ на это я могла лишь восхищаться и внимательно слушать, пока мы сидели в баре, а после от всего сердца поблагодарить в письме. Еще в один из вечеров мы переписывались плотно, потом волна опять спала. Последней темой в переписке было стихотворение Бродского от 28 декабря 1961 г. «Плывет в тоске необъяснимой…», и за ним — несколько дней тишины.
Мне очень хотелось дать М. понять, что он мне чуть больше, чем нравится, и я была бы счастлива продолжить знакомство, но едва ли на это решусь. Прямо я бы этого не сказала никогда и поэтому написала для него стихотворение — и в качестве признания, и в знак благодарности. Но теперь я сомневаюсь: права ли я была, что отправила ему стихи, или лучше было бы просто заняться своими делами, убедиться спустя время, что переписка закончилась сама собой, и жить себе дальше.
* * *
…из еды
только домашний хлеб и вчерашний сыр.
Есть еще кофе, корица и кардамон.
Серо над головой, под ногами сыро,
так и плывешь по влажному декабрю,
робкой пугливой рыбкой. Я говорю:
так и плывешь… Не слышно? Перезвоню.
…ну вот,
мимо фонариков, черных теней в саду,
под парусами переплетенных крон,
двадцать восьмое, вечер, и ветер дует
так, что души уже не держатся под пальто.
Я говорю, кажется, все не то,
извини.
Комментарии (0)