Обе периодически смотрят на часы, и, сверяясь с ними, опустошают бутылку минеральной воды без газа. Собственно, только ее они и выдули за вечер. Хрустящую курочку из пакетов не доставали, не жевали задумчиво, глядя в окно. От печенек и чая, предложенных проводницей, отмахивались как от бубонной чумы. ЗОЖ, понимаешь.
С ними парень, как я поняла, жених анорексичной. Парень, на удивление, самый обычный – хоть и молод, но уже мясист, пузат, для солидности обзавелся вторым подбородком. Бегает в шортиках, которые подозрительно напоминает семейники. Про такие говорят обычно – яйца проветривает. Весь его внешний вид показывает, что на различные диеты и ЗОЖи ему наплевать с высоты Эвереста. Но под гневными взглядами подруг парень тоже не хрустит золотистой корочкой, а украдкой бегает в другой конец вагона, и возвращается довольный, облизываясь. Видимо, жрет втихушку.
Наутро в компании шумный переполох. Кто-то среди ночи подточил стратегические запасы колбасы. Видимо днем они ее все-таки ели, только на ночь постились. Ищут виноватого.
Я-то, грешным делом, на парнягу подумала. Ну, а кто бы еще мог это сделать? Фитоняша-зожница спала всю ночь, не просыпаясь. Анорексичка сидит со скорбным лицом. А вот этот подозрительный неблагонадежный жрунишка вполне мог до колбасы добраться. Больше некому.
Фитоняша посмотрела на подругу с подозрением:
– Да ведь это ты сожрала, Сонька. У тебя морда уж больно со вчерашнего дня припухла.
- Да, да! – подтверждает парень.- Есть припухлость.
Хотя, если уж совсем адекватно его оценивать, он сам одна большая припухлость. И не только с утра.
Сонька повинилась: она сожрала, да. Ночью, в порыве беспамятства.
- Не стыдно, тебе, Сонька? – говорит фитоняша. – К женщинам в наш век требования суровые. А ты все лопаешь.
Сонька кивнула. Толстенький озабоченно покачал головой.
- А к мужчинам в наш век какие требования? – вдруг с легким беспокойствам спросил он.
- А к мужчинам у нас требования теплые штанишки срочно надеть. А то сейчас похолодало, и мой мусик-пусик-сюсик может отморозить яйки! – игриво ответила провинившаяся.
- Ах, ну это я могу! – радостно отозвался толстенький. И облегченно выдохнул.
Комментарии (2)