Обучение рефлексии

В книге "Ненасильственное общение" есть и хорошее.

Вот эта схема: 1) безоценочные наблюдения, 2) формулировка чувства, 3) формулировка потребности, - подходит, чтобы отрефлексировать собственные переживания и, если 4) просьба - заменить на 4) стратегия, можно попытаться поправить локус контроля.

Главное запомнить: рефлексировать вслух нельзя, особенно если границы у вас плохие.

При хороших границах у вас ноль претензий к другим, а вот при плохих границах их столько, что вываливать на других эти щипцы и скалки - конец не только СЗ, но и ОЗ.

Я уверена, что сам Розенберг, автор "Ненасильственного общения" имел нормальные границы и обладал эмпатией, иначе бы не достиг тех успехов в переговорах, какие он описывает. Но Сокровища, читая эту книгу учатся совсем не тому, чему надо учиться. Они учатся держать фокус на себе и вываливать мусор из решета.

Если понять, что свои чувства и потребности надо формулировать ДЛЯ СЕБЯ, просьбу надо обратить К СЕБЕ, то получится правка локуса контроля.

Если рефлексия у вас плохая, то вы не можете осознать, что вы чувствуете, вместо этого у вас оценки, причем не только собственные оценки, а вперемешку с лазами в чужие головы.

Большинство людей привыкли оценивать себя вместо наблюдений за своими чувствами.

Самооценка заменяет рефлексию, мы об этом уже говорили.

Вместо "мне грустно" - "я нелюбима" или "я неуспешна".

Вместо "я доволен" - "я крут" или "все без ума от меня".

Чтобы научиться рефлексии, нужно отказаться от оценок себя и попытаться сначала наблюдать за своими переживаниями, совсем без оценок.

Какое чувство возникает у вас и в связи с чем оно возникает. Вот это - наблюдение.

Иногда в процессе наблюдения можно сразу же сформулировать свое основное чувство, но иногда это очень сложно, особенно для людей в коронах, которые не могут признаться себе в уязвимостях. Приходится продираться к реальным чувствам через дебри зеленого винограда.

Буквально вот так:

"Мне безразличен этот человек, но когда я думаю о нем, мое настроение сразу меняется. Наверное не безразличен все-таки".

Не стоит терзать себя вопросами, что именно вы чувствуете и особенно почему. Держать фокус на своих ощущениях подолгу вредно. К рефлексии надо обращаться время от времени, но не застревать в самокопании. Иначе вместо рефлексии получится выращивание сорняков.

Если вы хотите научиться честной рефлексии, вы должны освещать свои темные углы, но не стоять подолгу в этом чулане и тем более не вести диалоги с короной. Для этого и нужно отключить оценки и постараться посмотреть на свои чувства быстрым, свежим и непредвзятым взглядом. А потом сформулировать чувства, не свои размышления и не доводы короны по этому поводу, а именно чувства.

Если получится увидеть и сформулировать свои чувства четко и честно, это уже полдела.

Остается увидеть за этим нормальную потребность и определить стратегию, которая позволит реализовать эту потребность. Самому!

Не к другому обратить просьбу. А сформулировать свою потребность так, чтобы ее стало возможно реализовать самому.

Нормальная потребность - это та, для реализации которой вам не придется никого использовать.

Это и называется - правка локуса контроля.

Чем потребность отличается от чувства? Потребность - это определение дефицита, недостачи чего-то.

Если чувство касается внутреннего состояния, то потребность - это уже запрос из внутреннего мира во внешний.

Это коридор между страданием и компенсацией этого страдания.

Это еще не компенсация! Но уже направление работы.

Большинство людей не видят никакого различия между потребностью и чувством.

Они считают, что их чувство - это и есть потребность.

Вот как между первыми этапами рефлексии (1. Наблюдение и 2. Чувство) у большинства людей вываливается куча всякого мусора из шкатулок и анти-шкатулок, на третий этап (3. Потребность) этот мусор попадает без сортировки.

Получается примерно такая "рефлексия": "Я чувствую себя нелюбимой = у меня потребность в любви = дайте мне любовь".

Круг замыкается.

Следуя своим представлениям о границах, эта "потребность" либо вываливается через решето, либо засовывается в задницу, чтобы время от времени все-таки вываливаться в неподходящий момент.

Но "в любви" - это не потребность.

Более того "чувствую себя нелюбимой" - это не чувства, а мысли и оценки.

Чтобы отрефлексировать, что происходит, надо вернуться в начало и попытаться сформулировать чувство, которое мучает и принимается за потребность. Обычно это комплект чувств. И скука, и зависть, и тоска, и тревога. Большинство чувств из этого комплекта не имеют отношения к любви как таковой, вы связываете их с любовью, потому что хотите навязать другим удовлетворять ваши потребности. Развлекать и занимать вы должны себя сами, поддерживать и защищать тоже. Многие чувства из этого комплекта - это потребность в корме короны: слушать комплименты, ощущать себя самой лучшей и так далее. Куча людей убеждены, что голод короны - это нормальная потребность.

Очень важно сформулировать конкретную потребность: чего вы хотите получить.

Причем если это конкретная потребность, от ее формулировки будет ясно, какие действия нужны, чтобы эту потребность удовлетворить и чьи действия.

Если очень честно это сформулировать, будет сразу видно - где вы претендуете на чужой ресурс, а где можно работать над своим ресурсом.

Именно этого должна касаться ваша стратегия. Если осознать, что использовать других нельзя, можно будет отказаться от "потребностей" использовать чужие ресурсы и обращать внимание только на нормальные потребности, на те, которые в границах.

Чтобы исчезли "потребности" в чужих ресурсах, необходимо снять корону, то есть увидеть, что другие люди не созданы для вас, не ваше продолжение, не относятся к вашему ресурсу, не подчиняются вашей воле, а существуют отдельно, субъектно и готовы вкладываться в общие с вами интересы, если имеют с этого свой профит. Уважение - это именно это. Взросление - это освоение именно такой модели мира, где нет ваших нянек. Корона - инфантильное, эгоцентричное восприятие мира, где все являются вашими ресурсами и существуют для удовлетворения ваших потребностей.

Вот Розенберг описывает взросление как путь эмоционального рабства к эмоциональной свободе через бунт. Он называет бунт "грубиянской стадией", когда человек начинает слать подальше всех, у кого раньше был в рабстве.

Это тоже очень модная сегодня концепция, проникшая в умы Сокровищ. И тоже очень вредная.

Может после Второй мировой эта мысль и выглядела свежей, но сейчас она себя полностью дискредитировала. Куча Сокровищ отрастили короны, решета и взяли в руки скалки, чтобы идти к "эмоциональной свободе".

Эмоциональное рабство - следствие грандиозности. Сокровище считает, что имеет право на чужие ресурсы, может пользоваться другими людьми, и в результате оказывается в полной зависимости от них. Начинать с усиления чувства грандиозности, с идей о своем праве ни с кем не считаться - катастрофа.

Стоит почитать письма умных людей своим детям, друзьям и братьям. Знаменитые письма Чехова брату или письма Честерфильда сыну. Там везде очень образно и точно про то, почему и как нужно отказаться от чувства грандиозности, начать внимательно относиться к другим.

Предлагаю вот эту главу из обсуждаемой книги Розенберга разобрать. Это - из самого плохого, что в этой книге есть. Там не все так плохо, там есть хорошие главы. Но не эта.

Давайте обсудим все ситуации и идеи, которые приведены в главе.

"В мире, где мы часто подвергаемся жестокому осуждению, когда определяем и высказываем свои потребности, делать это бывает очень страшно. Женщины особенно чувствительны к критике. Много веков образ любящей женщины ассоциировался с самопожертвованием и отрицанием собственных потребностей во имя других. Социализация[8] женщин проходит так, чтобы забота о других воспринималась ими как высочайший долг, поэтому они часто учатся не обращать внимания на собственные потребности.

На одном семинаре мы обсуждали, что происходит с женщинами, которые усваивают такие взгляды. Когда они просят о том, чего хотят, их манера выражения часто выражает убежденность в том, что на самом деле они не имеют права что-либо хотеть и что их потребности ничего не значат. Другие тоже укрепляются в этом мнении. Например, боясь попросить о том, что ей нужно, женщина может оказаться не в силах просто сказать, что весь день была занята, устала и хочет вечером посвятить немного времени себе. Вместо этого ее слова звучат как изложение судебного иска: «Знаешь, я не уделила себе ни минуты за весь день. Я погладила все рубашки, постирала белье за целую неделю, отвезла собаку к ветеринару, приготовила ужин, упаковала для всех ланч-боксы на завтра, обзвонила соседей по поводу собрания жильцов района, а теперь [умоляюще]… не мог бы ты…?»

«Нет!» – тут же отвечают ей. Ее жалобная просьба вызывает у слушателя отторжение, а не сопереживание. Из-за ее молящего тона тяжело расслышать потребности и уважительно отнестись к ним, поэтому люди плохо реагируют на ее слабые попытки требовать то, что она «должна» или «имеет право» получить. В итоге женщина в очередной раз убеждается, что ее потребности никого не интересуют. Она не понимает, что при такой манере высказываться положительный исход маловероятен.

Если мы сами не придаем значения своим потребностям, скорее всего, другие будут относиться к ним так же.

Однажды моя мать посетила семинар, на котором женщины обсуждали страхи, связанные с высказыванием своих потребностей. Мама вдруг встала, вышла из комнаты и долго не возвращалась. Она была очень бледной, когда наконец вошла. В присутствии группы я спросил: «Мама, ты в порядке?»«Да, но я только что поняла одну вещь, которую мне очень тяжело принять», – ответила она. – «Что же это?» – «Тридцать шесть лет я сердилась на твоего отца за то, что он не прислушивается к моим потребностям, а теперь поняла, что ни разу внятно не говорила ему, что мне нужно».

Мама верно подметила. Никогда на моей памяти она не говорила откровенно с моим отцом о своих потребностях. Она могла намекать и ходить вокруг да около, но ни разу прямо не попросила о том, что ей было нужно.

Мы попытались выяснить, почему ей было так тяжело напрямую говорить о своих потребностях. Мама росла в бедной семье. Она помнила, что, когда просила о чем-то в детстве, братья и сестры журили ее: «Зачем ты это выпрашиваешь? Ты ведь знаешь, что мы бедствуем. Думаешь, ты одна в семье?» В конце концов мама начала бояться просить чего-либо, ведь это приносило лишь неодобрение и осуждение.

Она вспомнила случай из детства, когда одной из ее сестер удалили аппендикс и другая сестра подарила ей красивую сумочку. Маме тогда было четырнадцать. О, как она мечтала о такой же изящной, вышитой бисером сумочке, как у сестры! Но просить не решалась. Как вы думаете, что она сделала? Притворилась, что у нее болит бок, и не отступала от этой версии. Родители показали ее нескольким врачам. Те не могли ничего выявить и сделали диагностическую операцию. Мама вела рискованную игру, но у нее все получилось: ей подарили точно такую же сумочку! Получив этот вожделенный подарок, мама была просто в восторге, несмотря на боль после операции. В палату вошли две медсестры и вставили градусник ей в рот. «М-м-м, м-м-м», – промычала мама, показывая сумочку одной из медсестер. «О, это мне? Спасибо огромное!» – сказала та и взяла ее! Мама растерялась и так и не смогла сказать: «Я не дарила вам сумочку, а лишь показывала. Верните ее, пожалуйста». Эта история – жестокое подтверждение того, как больно бывает людям, если они не признают свои потребности напрямую."