Лев Толстой ошибается.
Грубо ошибается.
Можно сказать, всю читающую Россию в заблуждение ввёл.
Вот здесь, в романе "Война и Мip":
"Прочтя до этого места, княжна Марья вздохнула и оглянулась в трюмо,
которое стояло направо от нее. Зеркало отразило некрасивое слабое тело и худое лицо. Глаза, всегда грустные, теперь особенно безнадежно смотрели на себя в зеркало. "Она мне льстит", подумала княжна, отвернулась и продолжала читать.
Жюли, однако, не льстила своему другу: действительно, и глаза
княжны, большие, глубокие и лучистые (как будто лучи теплого света иногда снопами выходили из них), были так хороши, что очень часто, несмотря на некрасивость всего лица, глаза эти делались привлекательнее красоты. Но княжна никогда не видала хорошего выражения своих глаз, того выражения, которое они принимали в те минуты, когда она не думала о себе. Как и у всех людей, лицо ее принимало натянуто-неестественное, дурное выражение, как
скоро она смотрелась в зеркало."
"Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом.
Ростову тотчас же представилось что-то романическое в этой встрече.
"Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая-то странная судьба натолкнула меня сюда! — думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. — И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении!- думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после
похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его,
вопросительно-испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица."
"Князь Андрей посмотрел на сестру. Лучистые глаза княжны Марьи, в
матовом полусвете полога, блестели более обыкновенного от счастливых слез, которые стояли в них. Княжна Марья потянулась к брату и поцеловала его".
Толстой неявно утверждает, что "лучистый взор" княжны Марьи есть свидетельство её сугубой духовности.
А кроткое, ангельское поведение есть проявление (врождённой или приобретённой) душевной доброты и прочих положительных качеств.
Вынужден признать, что Толстой не дотянул до понимания истинных сатанинских глубин женского характера. Образ княжны Марьи полностью искусственный, господа!
Женщина ангельской и супер-духовной не бывает. Вернее, бывает, сколько угодно. Только почти всегда это есть не прямое проявление положительных душевных качеств, но, напротив, компенсация неких душевных изъянов/недостатков.
Женщина духовной не бывает! Её духовность (а равно как и выдающийся ум) есть ширма для прикрытия стервозности. Своего рода компенсация.
Только эта сверх-стервозность куда глубже зарыта, чем обычная женская. Она проявляется не по любому мало-мальскому поводу, как у большинства нормальных тёток. А тщательно маскируется под дУшку и лапочку, терпеливо ожидая своего часа, чтобы ударить наверняка. И бьёт только по крупному.
Женская природа в духовности (да и тихом, покладистом характере) не нуждается. И социально, и даже биологически.
Почему? Потому что по своей сути женщина не лидер. Не "паровоз", но "вагончик". Если она нормальная, то, загоревшись желанием приобщиться к духовности (или интеллектуальному миру, или ещё чёрт знает чему) начнёт не сама у себя это развивать, но будет искать себе "паровозик", у которого это наличествует. Чтобы прилепиться к нему, да тихонько сзади ехать. Получая всё готовенькое особо не напрягаясь. Как то чаще всего и бывает у женщин, не правда ли? Я бы даже сказал, что это одно из классических проявлений женственности. Потому она и женственна, что у неё это так. При чётком формулировании выглядит, может, и не особо привлекательно, но поверьте - именно таких женщин мы больше всего и ценим. А не "бойца в юбке". Пушкина можно привести?
Не дай мне Бог сойтись на бале
Иль при разъезде на крыльце
С семинаристом в желтой шале
Иль с академиком в чепце!
А если повезёт - так наша "прилипала" может ещё прославиться и в историю войти. Как "верная жена и незаменимая помощница". Вон, как с женой Достоевского вышло. Или с Лу Андреас Саломе.
Вот это и есть женская норма. Это и хорошо и даже правильно - быть такой "иждивенкой". Это нам и удобно и выгодно. Потому что именно такой тип женщин способен конструктивно сотрудничать, а не конкурировать. Такой, и никакой другой. А если себя с самого начала правильно поставить в отношениях, то потом всегда можно будет напоминать "вагончику", что он именно что "вагончик". Пусть даже самый лучший и самый любимый))
А самой у себя развивать интеллект да духовность - это изврат. Такой же, как развитие у мужчины изящества, женственности и пламенной любви к собственной внешности.
Конечно, женщине хорошо получить и высшее образование, и даже быть начитанной. Она вполне может быть специалистом в своей области. Плохо, когда это выходит за рамки некоей нормы. Когда женщина обретает лидерские качеств в отношениях. Тогда ей и самой от этого плохо, и близким, и всем окружающим.
Самое плохое для женщины - когда она начинает хотеть, чтобы её любили не по женскому типу - такую, как она есть, и даже не за внешность. Но по мужскому, за счёт её достижений. Именно это самое главное извращение и есть.
Когда женщина идёт по пути самостоятельного развития, всегда есть риск, что в её душе могут произойти необратимые изменения. Когда она - незаметно для самой себя - захочет, чтобы ценили то, что она достигла. Эта потребность сливается у неё с потребностью быть любимой - до уровня неразличимости.
Это противоестественно. Женщин любят за другое. Чаще всего, это иррациональное, не передаваемое словами. Но только не за достоинства, которые можно выразить словами. Благодаря этим последним с ними остаются долго.
К слову сказать, и мужчина не желает, чтобы его любили за достижения. Он бы хотел, чтобы его за это уважали. А чтобы любили точно так же иррационально, просто за то, что он есть. Женщина же с развитием хочет, чтобы именно за это её любили. Так что в этом случае мы получаем как бы двойной изврат.
Было откровением, когда вычитал у великолепной Изабеллы Шангиной в "Русских девушках", что на Руси всегда ценились не скромняжки да тихони, но искренние, открытые девушки, которые никогда за словом в карман не лезли и смело выдавали, что у них на душе. Что, так можно было?!!
Мы, мужики, обычно жалуемся, что устаём от женской стервозности. Особенно мелкой, повторяющейся изо дня в день. И не по серьёзному поводу, но по пустякам. Мол, это так утомительно! Во имя чего всё это терпеть?
Могу сказать, во имя чего. Во имя того, чтобы не попасть на гораздо худший, но великолепно замаскированный вариант.
Цените женскую искренность, чего бы она там не выдавала! Открытый враг куда хуже прекрасно законспирированного.
Конечно, женщина как таковая не враг. Она другой мир. Совсем другой. Который, если что, всегда может стать враждебным. Который всегда готов стать враждебным. В котором нет и не может быть ничего постоянного, особенно высоких жизненных принципов.
Источник:
Комментарии (0)