Моя подруга очень хотела, чтобы бойфренд позвал её замуж. И он, вроде бы, был открыт к официально узаконенной семейной жизни, но всё как-то тянул с предложением.
Чем больше Олег тянул, тем сильнее нервничала Ира. В какой-то момент замужество превратилось для моей подруги из просто желания в навязчивую идею. Навязчивая идея обросла шипами претензий, которыми Ира ранила себя и резала Олега.
Фото: Getty Images
И чем больше она ранила и резала, тем сильнее отдалялся от неё мужчина.
В конце концов, Ира пришла ко мне.
Пришла, зная, что я её не пожалею, не вколю ей обезболивающее надежды. Не присоединюсь к стройному хору товарок, обвиняющих Олега в бездействии и советующих ей проучить его показным расставанием или вообще заменить на другого кандидата.
Подруга пришла ко мне за правдой, понимая, что эта правда причинит ей боль, которая вовсе необязательно завершится хэппи эндом облегчения.
Но Ире зачем-то эта правда была нужна, и она её от меня получила.
-Вся наша жизнь -- это одна отчаянная и безуспешная попытка заглушить внутреннюю боль, -- сказала я Ирке. -- Кто-то ударяется для этого в алкоголь, кто-то -- в карьеру, кто-то -- в ремонт, а очень многие -- в так называемую любовь. Любовь, в которой они пытаются забить свою собственную боль другим человеком, что всегда заканчивается умножением боли. И чем сильнее мы нуждаемся в другом человеке, чем яростнее стараемся закрыть его присутствием дыру собственной боли в своей жизни, тем больше становится эта дыра».
- И что делать? -- спросила Ира.
- Шагнуть в пугающую дыру своей боли, исследовать её так, как ты исследуешь долбаную Европу на экскурсиях или куда ты там ещё таскаешься, найти причину того, почему тебе всякий раз становится больно в отношениях, рассмотреть эту причину так, как рассматриваешь свои прыщи или морщины. Никуда не бежать. Ничего не делать. Не пытаться ничего «вылечить». Всё, что от тебя требуется, -- это отыскать источник своей боли. Он всегда -- внутри тебя и никогда -- извне.
- А дальше?
- А дальше придёт понимание того, что, что бы ни случилось в твоей жизни, с тобой всё будет в порядке.
- Как зовут твою личную боль? -- спросила после задумчивой паузы подруга.
- Страх облажаться, -- ответила я.
С ним и живу, но уже не как с врагом, а как с другом. И когда он ломится в мою душу, я не только не закрываюсь от него на 10 замков, а, наоборот, распахиваю двери и приглашаю внутрь со словами:
«О, привет! Рада тебя видеть, старина. Спасибо, что заглянул. Ты -- моё лучшее напоминание того, что, если я берусь что-то делать, то делаю это с душой и на совесть, с полной самоотдачей и неподдельным вдохновением. И слово «если» -- очень важное в контексте. Мой родной страх облажаться, когда ты заглядываешь на огонёк моей души, ты ещё и призываешь меня задуматься на тему, а оно мне, собственно, надо? И если да, то зачем?»
А как зовут вашу личную боль?
Комментарии (0)